Мирза Яхья — Собх-и-Азаль, Утро вечности, Мирза Йахья
Информация из Википедии
Собх-и-Азаль (араб. ﺼﺑﺢ ﺍﺯﻞ — Утро Вечности) (1831—1912), настоящее имя Мирза Йахья, сын Мирзы Аббас-и-Нури из Нура, известного среди азалитов как Мирза Бузург (перс. — Великий Учёный).
Собх-и-Азаль (Мирза Йахья) родился в арабском районе города Тегерана. Он рано лишился родителей: мать умерла при родах, а отец — когда Йахье было всего восемь лет.
Собх-и-Азаль рос под присмотром своей сводной матери и при поддержке сводного брата Мирзы Хусейна Али, известного, как Бахаулла, который был старше его на 13 лет. Согласно рассказам Мирзы Хусейна Али и других родственников, Собх-и-Азаль был крайне тих и нежен, он не любил играть с детьми своего возраста. Он изучал персидский и был успешен в каллиграфии, но арабский не был его любимым предметом.
Собх-и-Азалю было тринадцать лет, когда Баб начал публично проповедовать новую веру (бабизм). Собх-и-Азаль стал преданным последователем Баба. Это, очевидно, произошло в 1847 году.
По представлениям азалитов, «Главный Смысл» (Баб) возложил на Собх-и-Азаля состояние Зеркала-корабля и обратился к нему в своих скрижалях в терминах: «Ты есть Я, а Я есть Ты». Тот день, совпавший с 25-м числом месяца Навруз, Баб предписал помнить как праздничный день. В это время Собх-и-Азалю было девятнадцать лет, и он проживал в Тегеране.
В Тегеране была осуществлена попытка убийства шаха Насира-аль-Дина. В список людей, причастных к тому убийству, среди других имен были включены, по ложному обвинению, имена Собх-и-Азаля и Мирзы Хусейна Али. Во вторник 6-го числа месяца Джамади-Аувал 1285 года Хиджры (25 августа 1868 Р.Х.) Бахаулла и его семья были сосланы в Акку, а Собх-и-Азаль и его семья — на Кипр. Акка и Кипр были под контролем Османской Империи.
Согласно османским записям, во время прибытия на Кипр Собх-и-Азаля сопровождали две жены, шесть сыновей и четыре дочери. Причина для разделения двух братьев в Эдирне была в следующем: Бахаулла незадолго до этого официально объявил, что Он есть тот, кого Бог Явит.
Собх-и-Азаль проживал на Кипре до своего вознесения в понедельник 12 числа месяца Джамади-аль-Аувал (Jamadi-al-Awwal) 1330 года Хиджры (понедельник 27 апреля 1912) в семь часов утра.
Отрывок из книги «Новая мировая религия»
Материал из книги Уильяма С. Хэтчера, Дж. Дугласа Мартина «Новая мировая религия».
|
...После четырех месяцев заключения в Сиях-Чаль, Бахаулла без всяких объяснений был отпущен на свободу - так же как до этого без всяких оснований брошен в тюрьму. Ему объявили, что, согласно официальному шахскому указу, он изгоняется из страны вместе с семьей и всеми, кто решит за ним последовать. Заметим, что Бахаулла не воспользовался этим моментом, чтобы объявить о своей миссии. Ему предложили убежище в России, но вместо этого он выбрал Багдад, столицу нынешнего Ирака, который был тогда провинцией турецкой Османской империи. За следующие три года вокруг него постепенно выросла небольшая колония бабидов, включавшая и членов его семьи, последовавших за ним в изгнание. Среди них был Мирза Яхья, младший сводный брат Бахауллы, тайно бежавший из Персии и присоединившийся к семейству вскоре после того, как в 1853 году они прибыли в Ирак. Трудно было предположить, что его приезд станет началом новых тяжелых испытаний и бед.
История жизни Мирзы Яхья одновременно и увлекательна, и трагична. Деятельность Яхья стала угрозой для миссии Бахауллы и вплоть до наших дней используется недоброжелателями как повод для нападок на общину бахаи. Мирза Яхья был тринадцатью годами младше Бахауллы и получил образование под руководством старшего брата. Будучи искусным каллиграфом, он некоторое время служил личным секретарем Бахауллы. Знакомые описывали его как человека робкого и впечатлительного, легко подпадавшего под влияние более сильных личностей. Вслед за братом Мирза Яхья стал пылким приверженцем Веры баби и даже несколько раз сопровождал брата в поездках по делам веры. Мирзу Яхья, человека по натуре приветливого, почитали в общине баби как близкого родственника Бахауллы и представителя влиятельного семейства. Ко времени встречи в Бедаште Баб, предварительно посоветовавшись с Бахауллой и другими лидерами движения, написал распоряжение, согласно которому в случае его смерти номинальным главой общины баби назначался Яхья. Теперь уже очевидно, что таким образом был создан канал, через который Бахаулла мог продолжать руководить движением, не подвергаясь столь большому риску, ибо принятие официальной должности, несомненно, привлекло бы к нему еще большее внимание. Яхья тогда почти ничто не грозило: он жил уединенно, в семейном поместье на севере страны, а когда волна гонений докатилась и до этих мест, бежал за границу. Вскоре после того, как группа изгнанников обосновалась в Ираке, Яхья последовал совету некоего Сейида Мохаммада, молодого человека, изучавшего мусульманское богословие. Сейид Мохаммад, ловкий краснобай, по всей видимости, желал стать среди бабидов авторитетом в вопросах веры. Он убеждал Яхья освободиться от опеки старшего брата и взять на себя руководство единоверцами. Какое-то время Яхья колебался, а потом, под влиянием Сейида Мохаммада, постепенно стал отдаляться от Бахауллы и, называя себя преемником покойного Баба, заявил о своих правах на власть и соответствующее положение. В том, как Бахаулла отреагировал на эти требования, проявился весь его характер. Не вступая в спор, который подверг бы опасности единство и даже само существование общины, члены которой и без того пали духом, Бахаулла без предупреждения покинул колонию своих единоверцев и ушел в горы вблизи Сулеймании, что в соседнем Курдистане. Почти на два года он прервал всякую связь с общиной бабидов. Этот добровольный уход в пустыню Курдистана напоминает аналогичные эпизоды из жизни основателей других великих религий. Как выяснилось впоследствии, это было время напряженного творчества. У Бахауллы начало формироваться ясное понимание своей миссии, что нашло отражение в медитативных текстах, молитвах и стихах, которые он слагал, живя в полном одиночестве. Уцелели лишь немногие из написанных им на персидском языке ранних сочинений, возвещавших о Божественном Послании человечеству. Пока Бахаулла был в Сулеймании, все дела общины баби оказались целиком в руках Яхья, который опирался на своего нового наставника, Сейида Мохаммада. В результате, в маленькой колонии изгнанников наступила анархия. Менее чем за два года нашелся десяток-другой отчаянных голов, предпринявших попытки захватить руководство общиной. Вскоре Мирза Яхья удалился от дел, предоставив Сейиду Мохаммаду решать в меру его разумения богословские вопросы. Так предполагаемый лидер общины проявил свою несостоятельность в отношении тех полномочий, которых он так настойчиво добивался. Для большинства его товарищей-бабидов этот урок не прошел даром. Положение с каждым днем становилось все хуже, поэтому несколько человек отправились на поиски Бахауллы в надежде, что им удастся уговорить его вернуться. Случайно до одного из наиболее усердных участников поисков дошли слухи о «святом», живущем в горах, и вскоре он разыскал Бахауллу. Семья Бахауллы (в том числе и сам Яхья) и остальные бабиды стали умолять Бахауллу вернуться в общину и вновь взять на себя управление ее делами. 19 марта 1856 года Бахаулла, уступив их уговорам, вернулся в Багдад. В последующие семь лет в жизни общины бабидов произошли разительные перемены. Личным примером, увещеваниями, строгой дисциплиной Бахаулле удалось поднять дух общины на ту же высоту, что и во времена Баба. Мирза Яхья по-прежнему не принимал никакого участия в делах. Слава о Бахаулле, как о духовном учителе, распространилась по Багдаду и его окрестностям. Властители, ученые, мистики, сановники искали встречи с ним. Среди них было много видных представителей персидского общества. В Багдаде Бахаулла написал Китаб-и-Икан, или Книгу Достоверности, в которой открыл Божественный план спасения рода человеческого. В книге подробно изложены воззрения Бахауллы на природу Бога, на роль приходивших на смену друг другу Богоявлений, на духовное развитие человечества. В заключение Бахаулла раскрыл тайну о собственной миссии. В последующие годы из всех сочинений Бахауллы книга Икан пользовалась наибольшим признанием. Именно ее постулаты были положены в основу проповедей Веры Бахаи. Однако растущее влияние Бахауллы вызвало опасения и тревогу у шаха и его приближенных. Одна за другой шли из Тегерана депеши, адресованные правительству Османской империи. И вот, совершенно неожиданно, в апреле 1863 года Бахауллу с семьей уведомили о том, что Османское правительство решило, по требованию Персии, удалить изгнанников от границ их родной страны. Предполагалось переместить их в Константинополь (ныне Стамбул). Пока длились приготовления к отъезду, Бахаулла временно перенес свою резиденцию на один из островов на реке Тигр, в усадьбу, названную им «Резван», что значит «Рай», (именно под этим названием она позднее вошла в историю). Там Бахаулла открыл избранному кругу своих ближайших последователей, что он и есть Тот, Кого явит Бог, посланник Божий всему миру, обещанный Бабом и Писаниями предшествующих религий. История бахаи говорит о том, что для Бахауллы свет откровения забрезжил в тюрьме Сиях-Чаль. В саду Резван Бахаулла впервые заявил о своем предназначении со всей определенностью, и это стало поворотным пунктом в истории Веры баби. Это событие ныне отмечается во всем мире как главный праздник Веры Бахаи, хотя значение его стало очевидным только четыре года спустя, когда Бахаулла всенародно возвестил о своей миссии. 16 августа 1863 года, после более чем трехмесячного путешествия, изгнанники добрались до Константинополя, но их пребывание там оказалось очень недолгим. Отношения между Османской и Персидской империями уже давно были натянутыми. Вдоль границ постоянно происходили вооруженные столкновения и захваты территорий. Опасаясь, что изгнанники - бабиды, сохранившие связи с Персией, станут орудием турецкой политики, шахское правительство проявляло все большую обеспокоенность в связи с решением поселить бабидов в Османской столице. Персидскому послу Мирзе Хусейн-хану было поручено начать кампанию давления на турецкие власти и добиваться того, чтобы они переправили бабидов в более отдаленную часть империи. Свои требования посол подкреплял предостережениями о том, что бабиды являются врагами всякого установленного порядка и представляют особую опасность для такого смешанного и нестабильного общества, как Османская империя. Усилия посла увенчались успехом. В начале декабря 1863 года Бахауллу, его семью и товарищей, вновь без предупреждения, внезапно изгнали в Адрианополь (ныне Эдирне), что находится в европейской части Турции. Ссылка в Адрианополь знаменует начало новой эры в истории бахаи. Неотразимое обаяние личности Бахауллы; толпы посетителей, стекавшихся к нему непрерывным потоком; возрождение багдадской общины, произошедшее благодаря ему; обширная переписка, которую он вел с бабидами Персии, по-прежнему подвергавшимися гонениям; его растущее влияние на них - все это возвеличило фигуру Бахауллы среди приверженцев Баба. Среди бабидов широко обсуждалось то, что было известно из заявления Бахауллы в саду Резван. Видя, что община готова принять его послание, Бахаулла решил - пришло время открыто провозгласить свою миссию. Предстояло сделать первый шаг: открыть правду Мирзе Яхья, который считался номинальным главой общины. В документе, известном как Суре-йи-Амр, Бахаулла провозгласил, что именно он есть Тот, Кого Явит Бог, и призвал Яхья признать и поддержать его - таково было распоряжение, данное в свое время Бабом. Однако призыв Бахауллы не встретил поддержки. Вскоре после переселения изгнанников в Адрианополь Яхья, которого снова стал подстрекать Сейид Мохаммад, начал строить козни Бахаулле в надежде вернуть себе прежнее положение в общине. Убедившись, что все бесполезно, Яхья дважды подсылал к Бахаулле наемных убийц. Послание Бахауллы ему зачитали вскоре после второго неудавшегося покушения. Недолго колеблясь, Яхья заявил, что это он, а не Бахаулла - Явитель Божий, предвещенный Бабом, чем поверг в шок всю общину баби. Но это, по крайней мере, прояснило сложную и запутанную ситуацию, которая образовалась в общине из-за непоследовательных действий Яхья. От него сразу же отвернулись почти все бабиды, находившиеся в Адрианополе, и подавляющее большинство бабидов в Персии и Ираке, включая оставшихся в живых родственников Баба - приверженцев его веры. По оценке Эдварда Брауна, за Яхья пошло не более трех-четырех процентов бабидов, тогда как остальные сохранили верность Бахаулле. Именно с тех пор бабиды стали называть себя бахаи, и Вера бахаи определилась как самостоятельная религия. Добившись признания у последователей Баба, Бахаулла приступил теперь к непосредственному выполнению своей миссии. Начиная с сентября 1867 года, он написал несколько посланий, которые можно поставить в один ряд с наиболее выдающимися документами в истории религии. Некоторые послания были адресованы всем «Царям земным», другие — лично каждому государю. В письмах Бахаулла объявил себя Тем, Кто предвещен в Торе, Евангелии и Коране, и призвал монархов встать на защиту его веры. В посланиях он предупреждал о том, что мир в XIX веке переживет трагический перелом, вслед за которым родится новая мировая цивилизация. Основной идеей нового века должно стать единство всего человечества. Бахаулла призывал, в первую очередь, правителей ведущих европейских стран поставить во главу всего задачу достижения единства мира:
Бахаулла утверждал в посланиях, что Бог привел в действие такие исторические силы, которым никто не в силах воспрепятствовать. Правители государств должны знать, что власть дана им Богом; их долг - служить человечеству, установить на земле мир и справедливый общественный порядок, привести народы к единению. Те правители, которые используют свою власть во зло, противодействуя процессу сплочения человечества, навлекают несчастья на себя и на свои народы. Не успела новая вера заявить о себе, как ей был нанесен еще один тяжелый удар, последствия которого ощущаются и по сей день. Зачинщиком смуты вновь стал Мирза Яхья. Отвергнув Бахауллу, Яхья окончательно утратил влияние среди последователей Баба. Позднее он рассказывал профессору Брауну, что все отвернулись от него, так что ему приходилось даже самому ходить на базар и покупать себе еду. Однако его по-прежнему поддерживал Сейид Мохаммад и два других адрианопольских изгнанника. Эта группка не желала примириться с тем, что Веру бахаи принимали практически все сторонники Баба как в Персии, так и на османских землях. Для достижения своих целей они решили использовать письма Бахауллы к монархам. В тот исторический период, о котором идет речь, одряхлевшая Османская империя находилась на грани распада. В обширной державе постоянно проявлялось недовольство со стороны национальных меньшинств. Особенно напряженной была обстановка в европейских владениях, расположенных за Адрианополем, где появилась угроза отделения таких государств, как Греция, Болгария, Сербия и Черногория. Посол Персии в Константинополе Мирза Хусейн-хан прилагал все силы, стараясь убедить турецкие власти в том, что горстка изгнанников-бахаи представляет для них опасность как в политическом, так и в религиозном плане. Мирза Яхья и Сейид Мохаммад, воспользовавшись сложившейся ситуацией, попытались в неприглядном свете представить послания Бахауллы государям. В Константинополь полетели анонимные письма с предупреждениями о политическом заговоре. Бесспорно, этим наветам придавал убедительность тот факт, что к Бахаулле в Адрианополь со всех концов империи нескончаемым потоком шли люди, и даже представители власти, казалось, не в силах были устоять перед обаянием личности Бахауллы. Памятуя о предложениях правительств Великобритании и России взять Бахауллу под свое покровительство, когда гонения против бабидов только начинались, власти Османской империи стали опасаться, что обвинения Яхья имеют под собой почву. Решено было раз и навсегда определить судьбу общины изгнанников. Султан Абд уль-Азиз издал не подлежащий пересмотру указ - сослать адрианопольских изгнанников на вечное поселение в Палестину, в город Акку. Утром 21 августа 1868 года Бахауллу, членов его семьи и ближайших товарищей - всего человек семьдесят-восемьдесят - посадили на пароход в Галлиполи. После изнурительного десятидневного морского перехода их высадили под стражей на берег у Морских Ворот, ведущих к мрачной крепости Акка. По иронии судьбы Мирза Яхья и Сейид Мохаммад попались в собственные сети. Турецкие власти, заподозрив, что Яхья и сам замешан в заговоре, сослали его на остров Кипр, где он должен был содержаться под стражей вместе с тремя бахаи. Власти рассчитывали таким образом воспрепятствовать его деятельности. |
|
Информация из англоязычной Википедии
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ ПЕРЕВОД МАТЕРИАЛА ИЗ ВИКИПЕДИИ (может содержать неточности)
Лидерство Субх-и-Азала было неоднозначным. Он обычно не входил в общину баби, проводя время в Багдаде, скрываясь и замаскировавшись; и даже несколько раз зашел так далеко, что публично отказался от верности Бабу. Субх-и-Азал постепенно отдалился от значительной части баби, которые начали объединятся с другими претендентами. В то время как Бахаулла и Субх-и-Азал находились в Багдаде, поскольку Субх-и-Азал скрывался, Бахаулла выполнял большую часть ежедневного управления делами баби.
Бахаулла утверждал, что в 1852 году, когда он находился в заключении в Тегеране, его посетила «Дева Неба», что символически ознаменовало начало его миссии как Посланника Бога. В 1863 году, покидая Багдад в саду Ризван, он сделал свое первое публичное заявление небольшому количеству последователей что Он есть Тот, Кого Явит Бог, мессианской фигурой в трудах Баба. Это заявление положило начало новому этапу лидерства в общине баби, который в конечном итоге привел к появлению Веры Бахаи как отдельного движения, отличного от бабизма. Находясь в Адрианополе (нынешний Эдирне, Турция), Бахаулла был явным лидером недавно созданной общины Баби, и между Бахауллой и Субх-и-Азалом произошел полный разрыв.
В 1865 году Субх-и-Азаля обвинили в попытке заговора с целью убийства Бахауллы. В современных источниках сообщается, что Субх-и-Азал пытался убить Бахауллу руками парикмахера местной бани. Цирюльник Мухаммад Али из Исфахана явно отказался и распространил слухи об опасности в общине. Сообщается, что Бахаулла наставлял «полному терпению, спокойствию и мягкости». Это повторилось, когда, согласно личному рассказу Устада Мухаммада-Али-и Салмани, Субх-и-Азал попытался убедить его аналогичным образом убить Бахауллу в ванне. В конце концов Субх-и-Азал попытался отравить Бахауллу, в результате чего Он на время серьезно заболел и Его рука тряслась до конца жизни. Позже последователи Азала выдвинули встречное утверждение, что Бахаулла случайно отравился, пытаясь отравить других. Смит также отмечает, что рассказы бахаи об этом споре кажутся более заслуживающими доверия.
После этого события в 1866 году Бахаулла объявил себя Тем, Кого Бог Сделает Явителем, а также сделал официальное письменное объявление Субх-и-Азалу, впервые назвав своих последователей «народом Баха». После своего публичного заявления Бахаулла уединился в своем доме и велел Баби выбирать между ним и Субх-и-Азалом. Заявления Бахауллы угрожали положению Субх-и-Азала как лидера религии, поскольку для него было бы мало смысла быть лидером Баби, если бы «Тот, Кого Явит Бог» должен был появиться и основать новую религию. Субх-и-Азал ответил, высказав свои собственные претензии, но его попытка сохранить традиционный бабизм была в значительной степени непопулярной, и его последователи стали меньшинством.
В 1867 году Субхи-Азал вызвал Бахауллу на испытание божественной воли в местной мечети в Эдирне (Адрианополь) таким образом, чтобы «Бог поразил самозванца». Бахаулла согласился и пошел в мечеть Султана Селима в назначенное время, но Мирза Яхья потерял лицо и потерял доверие, когда отказался явиться.
В конце концов подавляющее большинство Баби признало Бахауллу «Тем, кого Бог явит», и его последователи начали называть себя бахаи. Небольшое меньшинство баби, последовавшее за Субх-и-Азалом, стало известно как Азалиты.
Источник: en.wikipedia.org/wiki/Baháʼí
Дополнительные материалы
- Бахаулла.
- Вера Бахаи.
- Азалиты или Байаниты, последователи Байана.
- Хроника хроник Бахаи — с 1800-x годов.